we can be who we are
вдохновлялась этимhttp://static.diary.ru/userdir/2/4/0/8/2408494/72341080.jpg
Автор: velj
Название: В полнолуние
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Направление: джен
Персонажи: Занзас, Скуало
Рейтинг: G
Жанр: мистика
Предупреждения: AU, слабые намёки на пейринг
читать дальшеНебо в этих местах всегда красивое, особенно в полнолуния. Луна чётким белым пятном никогда не скрывается в облаках, опускает на неспокойное море лунную дорожку, а постоянные волны поблёскивают в молочно-белом свете. Всегда тихо, слышен только плеск моря да свист ветра.
Занзасу не до картин природы. Он спускается вниз по горной тропе, оглядывается по сторонам и с каждой секундой злится всё сильнее. Какой чёрт дёрнул его переться сюда ночью, в полнолуние, когда на огромный диск луны в небе смотреть не то чтобы страшно – неприятно просто, неуютно. Вполне ясный чёрт, патлатый такой и громкий. Занзас тихо матерится и всё равно спускается, ёжась от ветра.
Вообще, ему нравится тишина. Никакого назойливого мусора, значит, никаких проблем. Плеск моря внизу даже кажется успокаивающим, а в платиновом блеске волн есть своя эстетика, такая, что Занзас останавливается на одном из горных выступов, задумчивым и тяжёлым взглядом смотрит на неспокойную гладь воды и пару минут так стоит без какой-либо цели. Раз уж пришёл, так почему бы не посмотреть? Ведь, с другой стороны, просиживая сутками в кабинете в особняке, ничего действительно приятного не увидишь. А тут хотя бы спокойно. И тихо.
Занзас спускается дальше. Камешки, задеваемые подошвами тяжёлых сапог, скатываются вперёд его, с тихим треском сталкиваются и падают со скалы в море. Он морщится и выходит на довольно большую платформу, на самом краю которой – дерево, чьи корни вгрызаются в горную породу далеко вглубь. Необычная и гармоничная картина не то чтобы умиротворяет – скорее, Занзас лишь выстраивает параллель тяги к жизни этого дерева к упорству любого здравомыслящего человека, в том числе и себя.
Ствол дерева неожиданно тёплый – и это несмотря на то, что вокруг платформы по всем направлениям гуляют ветры. Опираться на шероховатую кору плечом и смотреть на молчаливое величие моря Занзасу неожиданно приятно.
Мысли, тягучие, словно молочный лунный свет, впервые совершенно не мешают.
Здесь просто прохладно, тихо и хорошо. Душевно спокойно.
Чей-то вой невдалеке портит всё мрачное великолепие.
Вой больше похож на волчий, - констатирует Занзас, скашивая взгляд в сторону звука. Спустя несколько мгновений на платформу грациозно и осторожно, крадучись, выходит величественных размеров волк. В глубоком лунном свете шерсть кажется платиновой и чуть светящейся; внимательные, умные глаза непонятного, выцветшего оттенка – вроде бы серые, а вроде бы и нет. Животное осторожничает, Занзас не двигается. Так они друг на друга и смотрят; волк осторожно и внимательно, а человек – свободно и непринуждённо. Наконец, волк расслабляется, - заметно даже, как под густой шерстью перекатываются мышцы, - и лёгкой рысцой бежит к протянувшему руку Занзасу.
Шерсть на морде животного мягкая и гладкая; Занзас ерошит её, чувствуя тепло, чешет волка за большими ушами, чешет подбородок и усмехается. Волк прикрывает глаза, - вблизи они действительно льдисто-серые, - и тихо-тихо рычит, но не злится. Свечение, исходящее от шерсти, словно усиливается.
Занзас кладёт ладонь на тёплый лоб волка и усмехается, отводя глаза обратно на море. Он не чувствует опасности, а, значит, волк, - волк ли? – ничего ему не сделает. И верно. Взлетает в воздух серебристо-платиновая грива, чуть шелестит форменная одежда и скрипит кожа тяжёлых сапог. Занзас чувствует под ладонью жёсткий, но гладкий щёлк волос. Он снова смотрит на волка, а видит перед собой Скуало, присевшего на одно колено и склонившего голову. Даже так видно, что его губы изогнуты в улыбке, а полуприкрытые глаза блестят так же, как и минуту назад у животного. Занзас хмыкает – не зря шёл. Ради такого зрелища стоило потратить время.
Скуало молчит, опираясь правой рукой о мёрзлую землю платформы, и не пытается убрать с головы чужую ладонь. Сидит, как верный пёс, бесконечно преданный и доверяющий.
- Вот скажи мне, мусор… - Занзас говорит тихо, не переставая перебирать волосы под ладонью и не отводя глаз от водной глади, окрашенной луной, - стоило ли нагонять столько пафоса только для того, чтобы осмелиться, наконец, раскрыть тайну?
Скуало только усмехается, поднимает голову и нагло спрашивает:
- А ты против?
- Нет, - выдыхает Занзас и резко тянет одну прядь на себя. Скуало послушно поднимается на ноги, даже не морщась, смотрит прямо в глаза и снова молчит. – Раз ты показываешь себя, как зверя, то я с удовольствием тебя… приручу.
Скуало смиренно кивает, склоняя голову на бок, и снова улыбается. Занзас однажды уже надел на него ошейник, приняв клятву верности. Теперь ему остаётся лишь суметь пристегнуть поводок, и тогда волк окончательно признает хозяина.
Автор: velj
Название: В полнолуние
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Направление: джен
Персонажи: Занзас, Скуало
Рейтинг: G
Жанр: мистика
Предупреждения: AU, слабые намёки на пейринг
читать дальшеНебо в этих местах всегда красивое, особенно в полнолуния. Луна чётким белым пятном никогда не скрывается в облаках, опускает на неспокойное море лунную дорожку, а постоянные волны поблёскивают в молочно-белом свете. Всегда тихо, слышен только плеск моря да свист ветра.
Занзасу не до картин природы. Он спускается вниз по горной тропе, оглядывается по сторонам и с каждой секундой злится всё сильнее. Какой чёрт дёрнул его переться сюда ночью, в полнолуние, когда на огромный диск луны в небе смотреть не то чтобы страшно – неприятно просто, неуютно. Вполне ясный чёрт, патлатый такой и громкий. Занзас тихо матерится и всё равно спускается, ёжась от ветра.
Вообще, ему нравится тишина. Никакого назойливого мусора, значит, никаких проблем. Плеск моря внизу даже кажется успокаивающим, а в платиновом блеске волн есть своя эстетика, такая, что Занзас останавливается на одном из горных выступов, задумчивым и тяжёлым взглядом смотрит на неспокойную гладь воды и пару минут так стоит без какой-либо цели. Раз уж пришёл, так почему бы не посмотреть? Ведь, с другой стороны, просиживая сутками в кабинете в особняке, ничего действительно приятного не увидишь. А тут хотя бы спокойно. И тихо.
Занзас спускается дальше. Камешки, задеваемые подошвами тяжёлых сапог, скатываются вперёд его, с тихим треском сталкиваются и падают со скалы в море. Он морщится и выходит на довольно большую платформу, на самом краю которой – дерево, чьи корни вгрызаются в горную породу далеко вглубь. Необычная и гармоничная картина не то чтобы умиротворяет – скорее, Занзас лишь выстраивает параллель тяги к жизни этого дерева к упорству любого здравомыслящего человека, в том числе и себя.
Ствол дерева неожиданно тёплый – и это несмотря на то, что вокруг платформы по всем направлениям гуляют ветры. Опираться на шероховатую кору плечом и смотреть на молчаливое величие моря Занзасу неожиданно приятно.
Мысли, тягучие, словно молочный лунный свет, впервые совершенно не мешают.
Здесь просто прохладно, тихо и хорошо. Душевно спокойно.
Чей-то вой невдалеке портит всё мрачное великолепие.
Вой больше похож на волчий, - констатирует Занзас, скашивая взгляд в сторону звука. Спустя несколько мгновений на платформу грациозно и осторожно, крадучись, выходит величественных размеров волк. В глубоком лунном свете шерсть кажется платиновой и чуть светящейся; внимательные, умные глаза непонятного, выцветшего оттенка – вроде бы серые, а вроде бы и нет. Животное осторожничает, Занзас не двигается. Так они друг на друга и смотрят; волк осторожно и внимательно, а человек – свободно и непринуждённо. Наконец, волк расслабляется, - заметно даже, как под густой шерстью перекатываются мышцы, - и лёгкой рысцой бежит к протянувшему руку Занзасу.
Шерсть на морде животного мягкая и гладкая; Занзас ерошит её, чувствуя тепло, чешет волка за большими ушами, чешет подбородок и усмехается. Волк прикрывает глаза, - вблизи они действительно льдисто-серые, - и тихо-тихо рычит, но не злится. Свечение, исходящее от шерсти, словно усиливается.
Занзас кладёт ладонь на тёплый лоб волка и усмехается, отводя глаза обратно на море. Он не чувствует опасности, а, значит, волк, - волк ли? – ничего ему не сделает. И верно. Взлетает в воздух серебристо-платиновая грива, чуть шелестит форменная одежда и скрипит кожа тяжёлых сапог. Занзас чувствует под ладонью жёсткий, но гладкий щёлк волос. Он снова смотрит на волка, а видит перед собой Скуало, присевшего на одно колено и склонившего голову. Даже так видно, что его губы изогнуты в улыбке, а полуприкрытые глаза блестят так же, как и минуту назад у животного. Занзас хмыкает – не зря шёл. Ради такого зрелища стоило потратить время.
Скуало молчит, опираясь правой рукой о мёрзлую землю платформы, и не пытается убрать с головы чужую ладонь. Сидит, как верный пёс, бесконечно преданный и доверяющий.
- Вот скажи мне, мусор… - Занзас говорит тихо, не переставая перебирать волосы под ладонью и не отводя глаз от водной глади, окрашенной луной, - стоило ли нагонять столько пафоса только для того, чтобы осмелиться, наконец, раскрыть тайну?
Скуало только усмехается, поднимает голову и нагло спрашивает:
- А ты против?
- Нет, - выдыхает Занзас и резко тянет одну прядь на себя. Скуало послушно поднимается на ноги, даже не морщась, смотрит прямо в глаза и снова молчит. – Раз ты показываешь себя, как зверя, то я с удовольствием тебя… приручу.
Скуало смиренно кивает, склоняя голову на бок, и снова улыбается. Занзас однажды уже надел на него ошейник, приняв клятву верности. Теперь ему остаётся лишь суметь пристегнуть поводок, и тогда волк окончательно признает хозяина.
@темы: трава